платон, 89 - 21 апреля 2010 23:22

В поле вьюга-завируха, все дороги замело,
Едет с Ванею подруга, лепит мокрый снег в стекло.

Посреди дороги встали, как у негра там – низги!
Говорит мужчина Свете: «Вылезай, не парь мозги!»

На неё глядит с усмешкой, а в глазах лишь лёд и мрак,
Ну, а Света с перепугу, всхлипнув, думает: «Маньяк!

Ах, какая же я дура! Каждый пятый здесь садист.
Говорила ж бабка Нюра, с кем попало – не садись!

Всё, убьёт и закопает, и с собакой не найдут,
Смерть такой простой бывает, надышаться не дадут!»

«Раздевайся! – молвит Ванька, – и, подруга, не дрожи!
До гола, как ходишь в баньку, если очень хочешь жить».

Оголилась, тихо плачет. «Слышишь, нервы не трепи! –
Говорит ей, усмехаясь, – бабу снежную лепи».

Наклонилась, встала в позу, покатила снежный ком.
Как горька ты жизни проза! Только дело здесь не в том.

Бабу снежную слепила, молча участь ждёт свою.
Ваньку взглядом опалила: «Убивай, гад! Мать твою…»

Тот смеётся, словно дразнит, а по коже, как мороз!
И у Светы в сердце стуки, с чёрной тушью горечь слёз.

Вынес шубу, взял на руки. Словно с рыбиной большой –
Чем тебе не Стенька Разин с персианскою княжной!

…В поле вьюга-завируха, в доме тишь да благодать.
Ванька Свету вытер сухо, влил коньяк, стал растирать.

А она сквозь злые слёзы кошкой смотрит на него,
«Ванька, б…-ий отморозок, не пойму я ничего!

Ну, возможно, с перепою ты немного не в себе,
Ну, на кой хрен это нужно – баба снежная тебе?!»

Говорит Иван со вздохом: «Я скажу, хоть нелегко…
До секс-символа эпохи мне, подруга, далеко.

Ты же – молода, красива, лет неполных двадцать пять,
Мужиков, что осчастливишь, вряд ли сможешь сосчитать.

Всех их в памяти схоронишь под метель ушедших дней,
И лишь «бабу» будешь помнить, значит – помнить обо мне».

…Так порой бывает в жизни – пляшут и поют на тризне....| комментировать (0)| цитировать у себя

• 
• 
•