Indestructible, 41 - 26 января 2014 22:27

- Ты меня спрашиваешь? - Костя нахмурился. - Ты командир, тебе и карты в руки.
- Жанет внутри? - спросил я, сосредотачиваясь. Мгновенно оценивая обстановку.
- Да.
- Надо выручать! - сказал я решительно.
- Стой! - осадил меня Гер. - Ты же помнишь.. Не повторяй ошибки Сели!
- Во всяком случае, надо их прогнать! - настаивал я.- Там - человек в беде! А может быть уже мертв! - сказал я сурово. Необычное возбуждение охватило меня. Мне надо было что-то делать! И я скомандовал ребятам: - Ребята! Приготовится к атаке! Оружие к бою! Стреляем по моей команде!
- Хорошо! К бою - так к бою! - Ответили ребята и защелкали предохранителями. Я не любил казенщину. У меня была своя манера обращаться с бойцами. За это мне частенько доставалось от педантичного Кащея.
- Эй вы там!!! - крикнул я страшным голосом сложив руки рупором. - Сдавайтесь! Вы окружены! Мы обещаем вам жизнь, девочек и водки!
От моего дерзкого крика белое существо вздрогнуло сжалось и со страшным звуком разрывающейся ткани вдруг бесследно исчезло. Цилиндр тряхнуло. Свет из отверстий стал вдруг ярким и ослепительно - белым. В воздухе раздался пронзительный свист, потом скрежет. В воздухе запахло говном. Под цилиндром вспыхнуло, рвануло и он с резким хлопком, словно большая петарда, взмыл ввысь и исчез в темноте неба.
- Пошли, - сказал я ребятам. - Быстрее!
И ребята пошли. А мы с Гером остались. У нас не было гермошлемов.
- Костя! - сказал я Косте вдогонку, - Там должно быть такое коричневое гавно, ты его убери! Потом нас позовешь!
У меня в запасе было несколько минут и я решил их использовать с максимальной пользой. Я вытащил свой сотовый телефон и набрал любимый номер.
- Сашеньке звонишь? - с какой-то затаенной завистью спросил Гер.
- Да. -ответил я, - А что?
- Да нет. Я просто подумал. - смутился Гер. - Просто рано еще. Четыре часа утра! Я подумал, может она спит.
- Алло! Ты не спишь? - спросил я нежно в трубку.
- Вы с ума сошли! - раздался недовольный голос ее мамочки. - Ночь на дворе! Вы что там - пьяны?
Я испуганно закрыл телефон. Иногда я нарываюсь на ее мамочку. Это всегда омрачает мне мое настроение.
- Что там? - участливо спросил Гер.
- Спит еще. - ответил я, не показывая своего смятения.
- Странно, - сказал Гер.
Где-то в сумерках снова тявкнула собака. Ей отозвался петушок. Слева крикнул испуганно павлин. Потом тяжело ухнул филин, Свистнул рак. Это часовые внешнего оцепления, чтобы не заснуть, переговаривались своим, только им одним понятным языком. Я люблю иногда на рассвете слушать эти неторопливые глубокие звуки пробуждающейся природы.
- Знаешь, - задумчиво сказал Гер, - Иногда я по человечески завидую тебе. Вот ты сейчас позвонил своей Сашеньке. Это так прекрасно! Так чисто. Понимаешь, у тебя есть человек, о котором ты думаешь всегда. Ты стремишься к нему, ты всегда с ним в своих мыслях. Тебе хочется быть светлым и чистым как родник.И все так чисто и так божественно. И глядя на тебя мне хочется тоже стать лучше, чище как-то. И этот островок счастья, посреди моря безразличия, грязи, островок надежды. - Гер осекся на полуслове, отвернулся и вытер слезы.
- Спасибо, дружище! - я в темноте пожал его теплую руку. Слезы предательски блестели далекими безымянными звездочками в небесной глубине глаз моего друга. Через двадцать минут Костя вышел на крыльцо, почесал свое лицо и крикнул:
- Готово! Командир! Говно по вашему приказанию убрано!
Мы почти бегом проследовали вслед за ним по полутемной зале, через какие-то комнаты, минуя колонны и узкие сводчатые коридоры. То тут, то там, попадались следы борьбы - в различных неестественных позах, друг на дружке лежали трупы охранников в камуфляжной форме, привратники и санитары.
- Жанет - жива? - спросил я на ходу Костю.
- Нет, командир. К сожалению - она мертва.
- У нее все в порядке? - спросил я деликатно.
- Да! Если не считать того, что она мертва!
- А части тела - все на месте?
- Нет. То, что вы имеете в виду у нее отсутствует!
- Все ясно! Отрезали, значит опять!
Когда спустились в подвал особняка по массивной мраморной лестнице, устланной ярким ковром, запах медикаментов и экскрементов шибанул в нос, так что пошла кровь. Слегка закружилась в вальсе голова. В большом, хорошо освещенном керосиновыми лампами помещении стояли какие-то приборы, вились в замысловатом рисунке трубки различных диаметров. Мерно гудели машины. Мигали какие-то лампы. Попискивали и потрескивали датчики. Жанет лежала возле открытого настежь пустого сейфа, окровавленная и ужасная. Бедная девочка! Да! Девочка! Девочка! Она девочка! Она хотела ею быть и она ей стала! Наперекор всему! Наперекор природе! Вот пример тому - как надо стремиться к своей цели! В слабо освещенном углу, на белой подставке, опутанный многочисленными проводами лежало что-то белое, пупырчатое, похожее на то, что мы видели возле странного цилиндра во дворе, полчаса назад. Я присмотрелся повнимательнее. Гладкая белая шершавая поверхность предмета, казалось живой. Она словно бы дышала. Костя стоял рядом со мной и внимательно следил за моими движениями.
- Что это? - спросил я его, не выдержав.
- Не пугайся, инспектор! Это - жопа! - снисходительно ответил Костя, словно он каждый день сталкивался с жопами в такой вот непринужденной обстановке теплоты, сердечности и взаимопонимания.
- Жопа, говоришь?
- Жопа, жопа! Самая настоящая жопа!
- Интересно. Я и сам вижу, что не. - я склонился над столиком пониже, стараясь внимательнее рассмотреть жопу. Она, несомненно принадлежала женщине. Теперь я уже различал обе половинки. Волосики, царапинки, следы от резинки рейтуз, прыщик. Я заметил, как при моем приближении, жопа вдруг конвульсивно дернулась и взволнованно задвигалась! И вдруг. Неожиданный резки�

• 
• 
•